Богослужение и служение словом

Прежде всего мне хотелось бы напомнить о том, что происходит в каком-либо собрании для взаимного назидания, которое должно быть плодом общения с Богом. Иначе говоря, если я пожелаю прочесть вслух какую-нибудь главу, то я не должен выбирать из того, что мне попадётся при раскрытии или при перелистывании моей Библии. Напротив, я должен позволить Духу Бога вложить мне в сердце соответствующий отрывок. Не иначе происходит и с предложением исполнить какую-либо песню. Едва ли мне придёт в голову, что руководству Святого Духа больше подобает то, когда несколько братьев одновременно просматривают песенник или листают Библию, чтобы найти подходящую песнь или главу. (Возможно, из-за своего несовершенного знания содержания Библии я и вынужден отыскивать ту главу или песню), которую мне вложил в сердце Дух, но ничто в собрании не служит так для взаимного назидания. Но где же в таком случае зависимость от наставления Духом, о которой мы говорим?

Во-вторых, из сказанного неизбежно следует уже известное: если какой-то брат откроет свою Библию или песенник, то он делает это с намерением прочесть какой-либо отрывок или предложить какую-либо песнь. Однако это может каким-то образом помешать другому брату исполнять его дело, прежде чем будет высказано его намерение и, возможно, вновь отклонено. Это соображение напоминает нам об обоюдном внимании друг ко другу, к которому апостол Павел призывает в 1 Кор. 11:33, говоря: «… друг друга ждите”.

В вышеприведенном отрывке речь идёт, разумеется, не о служении слова, а о совместной трапезе при вкушении вечери Господней. Вопрос о служении рассматривается лишь в 14-й главе 1 послания Коринфянам. Однако как в одном, так и в другом случае указан один и тот же корень беспорядка. Коринфяне не различали тела Господа (так в дословном переводе звучит вторая половина 1 Кор. 11:29 — прим. ред.), каждый из них был занят самим собой. Каждый вкушал за вечерей пищу, принесённую им заранее (1 Кор. 11:21). В результате чего «иной бывал голоден, а иной упивался». Таким образом, плоти дозволялось совершать такие дела, которые настолько злы, что оскорбляют естественное чувство. Но если я прихожу в собрание или нахожусь там с мыслью о том, какую главу из Писания прочитать или какую песнь предложить (то есть, другими словами, забочусь о своём положении, которое хочу занять, исполняя богослужение), то в этих духовных делах центральное место отводится плоти, вокруг которой всё вращается. Также как в Коринфе в плотских делах братьев, приносящих с собой на вечерю обильную еду и вкушающих её, в то время как их более бедные братья, которые были не в состоянии сделать то же самое, уходили с вечери голодными.

И вновь мы забываем, что собираемся вместе, как члены одного тела Христова и поэтому пробуждаемся, оживотворяемся, научаемся и направляемся посредством одного Духа. И, конечно, мы, будучи собраны таким образом, должны направлять помыслы своего сердца не на трапезу (как еду, которой наслаждаемся), и не на деятельность, которую желали бы исполнить, но на достойную восхищения доброту и милость Того, Который доверил нас управлению и заботе Святого Духа. Этот Дух (если мы смиренно ждём Его действия),укажет каждому из нас место и род деятельности, без чего нам пришлось бы пребывать в беспокойстве и волнениях. В теле Христовом каждый является только членом, и, если бы верующие коринфяне это поняли и осознали, тогда, конечно, богатый брат ожидал бы бедного, чтобы поделиться с ним трапезой. Также и я буду остерегаться в собрании опрометчивых действий, если моя душа претворит в жизнь это ценное единство тела, и я смиренно займу место отдельного члена этого тела. Если я также чувствую, что Господь мне что-то дал или призвал меня на какое-то служение, то я всегда буду напоминать себе о том, что и другие могут иметь подобное чувство, и тогда я уступлю им место. И, прежде всего, я никогда не стану таким братом, который берёт в руки Библию или песенник, чтобы опередить кого-то, но подожду его.

Даже в тот ранний период существования христианской Церкви, как предсказывали ещё пророки на основании полученного ими откровения, одни, как указано в 1 Кор. 14:30, должны были молчать, если другому из сидящих будет откровение. Вообще нас постоянно должно направлять увещевание общего характера: «Итак, братия мои возлюбленные, всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев…’’ (Иак. 1:19), чтобы мы относились к другим с должным вниманием.

Далее мы не должны забывать, что целью наших собраний является назидание. Этот факт в упомянутой главе (1 Кор. 14) подчеркивается неоднократно. В 12-й главе апостол Павел развивает истину о едином теле Христовом, которое Ему (как Господу) подчиняется и свидетельствует на этой земле о Его верховенстве, через действие Святого Духа, который «разделяет каждому особо, как Ему угодно». И глава завершается перечислением различных даров (даром быть апостолом, пророком и т. д.), которых Бог «поставил в церкви» по Своему усмотрению, чтобы каждый служил и использовался на своём месте. «Ревновать о дарах больших» тоже рекомендуется, однако вместе с тем указан «путь ещё превосходнейший». Этим путём является любовь (1 Кор. 13), без которой эти прекрасные дарования ничего не значат, потому что если нет любви, которая заставляет дар раскрыться, то невозможно и «назидание», которое от неё проистекает.

Как уже было замечено, о назидании речь идёт во всей 14-й главе. Дар говорить незнакомы­ми языками, естественно, вызывает у людей самое большое удивление. Отсюда стремление коринфян к этому дару. Они были подобны детям, которые тя­нутся ко всему, что блестит. Вместо любви, которая ищет всякого назидания, ими управляло тщеславие, которое блистает дарами. Говорить языками — это был фактически дар Святого Духа, так что мы сталкиваемся здесь с фактом, что сила Духа может иметь место без Его живого руководства при проявлении даров. Это руководство осуществляется только там, где человек осудил плотское, и где Христос является всем для души. Цель Святого Духа — не прославлять ничтожные земные сосуды, которые обладают Его дарами, но через назидание прославить Самого Христа (Иоан. 16:14). Причём через тех, которых Он использует, чтобы прославить Господа в благодати, смирении и самоотречении.

Как замечательно проявляется у апостола Павла это отречение от всякого прославления себя! Обладая всеми дарами, он никогда не стремился блистать ими, наоборот, он с сердечной простотой старался прославить Своего Господа и назидать святых. «Благодарю Бога моего [мог он сказать]: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке». Слова, выходящие из-под пера такого человека, имели совершенно особую силу; он говорит: «Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатить­ся ими к назиданию церкви». «… все сие да будет к назиданию» (1 Кор. 14:12-26).

Далее, каждый служитель, если он хочет быть верным, поступает по указаниям Господним. Я никогда не должен действовать в собрании из корыстных побуждений, но, действуя, должен быть уверен в том, что Господу это угодно. «По данной мне благодати, всякому из вас говорю: не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил» (Рим. 12:3). Мера того, что я исполняю, должна быть мерой той веры, какую дал мне Бог. И Бог позаботится о том, чтобы Его служители знали, как они должны себя вести. Поэтому я ещё раз говорю: только ясная уверенность в том, что такова есть воля Бога, может уполномочить Его служителя в собрании (или в другом месте его пребывания) проявить активность.

Так как все мы легко заблуждаемся, то Бог поставил спасительную преграду во избежание неправильного использования вышеназванных принципов в церкви, сказав: «И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают» (1 Кор. 14:29). Прежде всего, разумеется, я должен сознавать, следует ли мне делать то или иное. Но, если я уже используюсь, то тогда церковь должна «рассудить», и в большинстве случаев всё должно делаться согласно её суждению. Чрезвычайно редко случается так, что мне не следует подчиняться мнению других братьев. Если Бог действительно призывает меня молиться или проповедовать в собрании, то эту уверенность Он вселяет также и в сердца моих братьев. Если это действительно Он руководит мною, то Он направит и братьев, чтобы они признали моё служение, потому что тот же самый Дух, который побуждает меня к действию, живёт и действует в моих братьях. Если же я замечу, что моё служение вовсе не назидает святых, но бесполезно и является для них лишь бременем, то в 99 случаях из ста я должен сделать вывод, что я сам заблуждаюсь и мне лучше прекратить своё занятие.

Возьмём, однако, редкий случай, касающийся не какого-то отдельного брата, а целого собрания: когда именно в нём кроется причина того, почему служение не признаётся. Предположим, что тот или иной брат гораздо духовнее всего собрания, а потому это собрание не может понять или оценить должным образом его служение. Однако разве не должен сам служитель Христов в данном случае испытывать себя в плане того, стремится ли он быть похожим на Своего Учителя и подобно Ему учить и «проповедовать им слово, сколько они могли слышать” (Марк. 4:33). И достаточно ли в нём убеждённости апостола Павла, который мог сказать: «Мы… были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими…» (1 Фес. 2:7). Или в другом отрывке: «Я питал вас молоком, а не твёрдою пищею, ибо вы были ещё не в силах, да и теперь не в силах» (1 Кор. 3:2)? Если же и теперь, несмотря на умноженные старания и благоразумное служение, он не найдёт ожидаемого и столь необходимого ему признания, то, вероятно, для него это обернётся серьёзным испытанием веры, но познав то, что целью всякого служения является назидание и что, если верующие не назидаются через служение, не затрагивающее  их совесть, то разве не подумает он о том, чтобы перестать навязывать им свое служе­ние? Во всяком случае, любое противоположное действие добавило бы и без того к печальному по­ложению еще раздражение или ожесточение. Лю­бой смиренный служитель Господа при таком поло­жении дел признал бы, что самым мудрым для него будет молчание в предположении, что его Господь должен дать ему в связи с этим явное указание на то, что ему следует исполнять свое служение где-нибудь в другом месте.

С другой стороны, мне хотелось бы серьезно предостеречь от той западни, в которую в подобных случаях охотно заманивает дьявол, а именно от ду­ха безжалостной критики всего, что происходит на собраниях верующих. Усилия врага направлены на то, чтобы бросить нас от одной крайности в другую: в одно время мы проявляем такое равнодушие, что почти не обращаем внимание на происходящие во­круг нас события — мы довольны, если чем-то за­полнен хотя бы один час; в другое время мы на­правляемся прямо на подстерегающие нас подвод­ные камни и довольно резко рассуждаем обо всем, проявляя полное бессердечие. Сохрани нас, Госпо­ди, в благодати своей от обеих крайностей! Ничто так ясно не обнаруживает прискорбного состояния души и не препятствует так сильно любому благо­словению, как дух безжалостной критики и осужде­ния. Мы собираемся все вместе, чтобы поклониться Богу и чтобы назидать друг друга, а не с намерени­ем осудить кого-то из братьев, вынося решение о том, исполняет ли этот брат свое служение как плотский, а тот молится ли в духе. Всякое проявле­ние плоти заслуживает непременного осуждения. Однако было бы очень печально и весьма унизи­тельно видеть это в собрании (церкви) и осуждать там, вместо того, чтобы, имея на то счастливую привилегию, радоваться там всему совершенству нашего почитаемого Господа и Спасителя. Так да­вайте же остерегаться любого духа придирок и кри­тики.

Мы все знаем, что есть дары незначитель­ные и дары выдающиеся, и мы знаем того, который членам тела, кажущимся нам незначительными, да­ровал великую честь (1 Кор. 12,24). Не все, что де­лает какой-либо брат в собрании (церкви), является плотским только потому, что он, возможно, в тот или иной момент уступил плоти. Мы хорошо сдела­ем, если в этой связи почаще будем вспоминать слова одного уважаемого всеми служителя Госпо­да. А он говорил: «Прежде всего важно обратить внимание на две вещи: во-первых, на природу на­шего дарования, а во-вторых, на степень его. Я уверен, что некоторые дарования получили бы большее признание, если бы брат, принявший это дарование, не преступал бы меру своего дара. «И как, по данной нам благодати, имеем различные да­рования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры» (Рим. 12,6). Все, что не соответству­ет мере, — от плоти. Человек выставляет себя на пе­редний план. Это всегда чувствуется, и весь его дар отвергается, потому что этот брат не осознает, что обязан знать меру. Действует его плоть, и по­этому не следует удивляться тому, что теперь все сказанное им приписывается плоти. То же самое относится и к природе дара. Если какой-то брат, обладающий даром увещевать, начинает также и учить, то этого не хватит и не может хватить для то­го, чтобы назидать. Я был бы рад, если бы каждый брат, служащий словом, обратил серьезное внима­ние на это последнее замечание, потому что за не­достатком преданности со стороны своих служите­лей оно, возможно, никогда не достигнет его слуха и не направит его по какому-то другому пути».

Эти слова прежде всего обращены к служа­щим братьям, однако мы все должны усвоить, что не все, что говорит или делает тот или иной брат, следует подвергать осуждению только потому, что им было явлено нечто плотское. Давайте с благо­дарностью принимать все, что от Духа, отличая все это от того, что исходит не от Духа.

В заключение мне хотелось бы в любви об­ратить внимание на некоторые маленькие детали. По ряду разных причин желательно, чтобы устрое­нием трапезы Господней, особенно в больших соб­раниях, не занимались одни и те же люди. Мы обя­заны тщательно избегать всего, что могло бы воз­будить среди верующих впечатление духовного различия или превосходства. Уже ни раз повторяли, и это следует еще раз подчеркнуть, что по возмож­ности служение должен исполнять старший по воз­расту брат, во всяком случае пользующийся дове­рием собрания (церкви). Однако если где-то проис­ходит что-либо подобное, и особенно если при этом возникает мысль о том, что устраивающий эту трапезу брат будто бы занимает более высокое по­ложение, чем остальные собравшиеся, то в таком случае будет уместным воздержаться от всех при­вычных действий.

Далее, в Матф. 26,26. 27, мы читаем: «И ко­гда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, пре­ломил и, раздавая ученикам… взяв чашу и благода­рив, подал им…» (сравните с Марк. 14,22.23). В Лук. 22,19 сказано: «И взяв хлеб и благодарив, пре­ломил и подал им, говоря…» (сравните с 1 Кор. 11,24). Все эти отрывки говорят об одном и том же, — о том, что Господь брал чашу и преломлял хлеб с благодарением, а в 1 Кор. 10 о чаше говорится, как о чаше благословения или благодарения: «Чаша благословения, которую благословляем… хлеб, ко­торый преломляем…» (стих 16). Отсюда, несомнен­но, следует с одной стороны то, что брат, прелом­ляющий хлеб или берущий чашу, всегда должен де­лать это с благодарением, а с другой стороны брат, исполняющий это, действует не от себя одного (как это делал Господь), но так, как если бы в этом уча­ствовало все собрание (церковь). Устраивающий трапезу брат с благодарением преломляет хлеб и поднимает чашу, но он делает это от имени собра­ния (церкви) и говорит как бы его устами. Это кол­лективное действие. Поэтому и сказано: «… хлеб, который преломляем…» и «чаша благословения, которую благословляем…» Но мы понимаем, что именно по этой причине не имеет значения, кто ис­полняет это действие.

Если же речь больше идет об управлении и надзоре внутри собрания (церкви) или об исполне­нии какого-то важного служения среди верующих, то для всех нас будет полезно с молитвою исследо­вать 1 Тим. 3 и Тит. 1.

В первой из названных глав особого внима­ния заслуживает стих 6, где сказано: «Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом». Возможно, что Бог призовет молодого человека, как мы видим в случае с Тимофеем и с ветхозаветным пророком Иеремией, и обращенные к Тимофею слова: «Никто да не пренебрегает юностью твоею…» можно ис­пользовать в подобном случае еще и сегодня. Но давайте не забывать, что указание «… не должен быть из новообращенных» относилось непосредст­венно к Тимофею. Тот факт, что Тимофей был срав­нительно молод, ни в коем случае не должен был поощрять таких, которые не имели ни дара, ни бла­годати. Уже естественное чувство приличия должно направлять молодого брата к тому, чтобы он пред­почел занять подчиненное положение, а не стре­миться к положению руководителя и начальника. В этой связи следует отметить одно превосходное увещевание, содержащееся в первом послании Петра, которое, к сожалению, не всегда в достаточ­ной мере принимают близко к сердцу: «Также и младшие, повинуйтесь пастырям; все же, подчиня­ясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, пото­му что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Петр. 5,5).

В заключение хочу искренне пожелать, чтобы Господь всем нам ниспослал благодать ходить в смирении перед ним и в отношении друг ко другу, чтобы Святой Дух без помех и беспрепятственно мог оказывать на нас свое влияние.